Юрий Манжосин

ЛИЦЕНЗИРОВАНИЮ ВОЗМОЖНА АЛЬТЕРНАТИВА?

Недавно в Перми собрался совет Некоммерческого партнерства «Приволжская саморегулируемая организация арбитражных управляющих». На заседание съехались представители всех регионов федерального округа, выражающие интересы 165 членов этой организации, работающих на территории округа и за его пределами.

Обсуждались проблемы взаимодействия данной саморегулируемой организации (СРО) с Министерством РФ по налогам и сборам, наделенным полномочиями (постановление правительства от 29 мая 2004 г. № 257) представлять интересы государства в делах о банкротстве, предъявлять требования государства об уплате обязательных платежей и по денежным обязательствам. Среди ряда других вопросов - и о расширении географии членства этой СРО. В частности, помимо филиалов, которые работают в округе, решено открыть представительства за его пределами в 16-ти регионах страны, включая Москву и Санкт-Петербург.

С нашим корреспондентом беседует генеральный директор Приволжской саморегулируемой организации арбитражных управляющих (Приволжская СОАУ) Валерий КОРОЛЕВ:

- В Перми мы приняли решение об увеличении предельной численности членов своей структуры. И если до сих пор она составляла 199 членов, то теперь - 299. К нам обращались желающие вступить в члены организации, но прежний лимит ее численности не позволял нам дать положительный ответ. Загрузка же на каждого арбитражного управляющего у нас довольно высокая – в среднем более пяти предприятий, и расширение состава Приволжской СОАУ обосновано.

Кстати, надо заметить, среди членов нашей СРО очень достойно выглядит группа пермских арбитражных управляющих. Причем есть такие, кто осуществляет арбитражное управление не только на предприятиях Прикамья. Скажем, Валерий Давыдов, пермский управляющий с лицензией высшей категории (ее по всей России имеют не более полутора десятков человек), назначен на проведение процедуры банкротства на Ульяновском машзаводе. Вообще на крупные, социально значимые, стратегические предприятия, на субъекты естественных монополий мы назначаем представителей других регионов.

- Ваша саморегулируемая организация существует почти два года…

- Точнее, недавно минуло шестьсот дней. И за этот период общее число процедур банкротства, проведенных нашей СРО, перевалило за одну тысячу.

- Какими проблемами сейчас она озабочена?

- Их немало, но наиболее насущную из них мы намерены обсудить на открытой общероссийской конференции арбитражных управляющих, решение о созыве которой мы приняли на нынешнем заседании совета САОУ. Ее рабочее название «Передача функций государства саморегулируемым организациям: проблемы, пути их решения». Хотим пригласить на нее представителей всех СРО, Совета Федерации, Госдумы, Минюста, ФНС и других органов. С местом ее проведения пока не определились, но, например, пермяки предлагают ее провести в Перми.

Цель конференции показать, что институт саморегулирования в России состоялся. Сейчас идет большая критика: плохая–де практика саморегулирования арбитражных управляющих, закон-де о СРО принимать не надо и так далее. Среди основных критиков, в частности, Российская торгово-промышленная палата, которая явно хотела бы стать мегарегулятором в сфере любого саморегулирования в России. Но эта, считаю, привело бы к плачевным результатам, к которым всегда приводят амбиции кого-то регулировать.

Закон о СРО готовится ко второму чтению. И если он будет, в конце концов, принят, под его действие сразу же подпадают оценщики, нотариусы, аудиторы, понятно, арбитражные управляющие. Но самое удивительное, что под его действие подпадают и… все банки! Вот почему Центробанк также выступает критиком данного законопроекта.

- А банки-то почему подпадают под такой закон?

- Потому что, если будет закон о СРО, то в нем будет записано, что лицензирование возможно лишь при отсутствии членства в саморегулируемых организациях. То есть сами участники рынка выбирают: или лицензирование, или СРО. И те же банки могут предпочесть лицензированию объединение в СРО. Могут создать свой компенсационный фонд саморегулирования и объявить, что будут отвечать перед клиентами за кризисные банки, контролировать своих корпоративных членов и нести ответственность за них деньгами, как это и делается в любой СРО (ведь наши организации также отвечают за каждого арбитражного управляющего). Какие функции тогда останутся Центробанку?

Да и что плохого в таком обороте событий? Почему такая боязнь возможности поручительства организации за своих членов? А плохое для некоторых заключается в том, что нельзя будет вмешаться в дела сообщества! Спрашивать, причем, по самым строгим меркам, со своих членов будет сама организация. И это вполне нормальный, действенный механизм саморегулирования. Однако он чиновнику не нравится.

- А почему раздается критика законопроекта со стороны РТПП?

- Да потому что при ней тоже есть СРО. Но разве это нормально? Ясно, что организация, которая при ком-то или при чем-то, является «карманной». И Торгово-промышленной палате тоже есть смысл бороться против закона о СРО.

А если и другие СРО станут искать себе «крышу». Что это будут за саморегулируемые организации?..

Вот почему мы считаем, что в рамках обсуждения законопроекта о СРО свое слово должна будет сказать наша общероссийская конференция. Кстати, мы вовсе не стремимся уйти от проблем и намерены задаться вопросом, а действительно ли нужны СРО для арбитражных управляющих? А, может, каждый из них способен быть сам себе регулятором, создав себе компенсационный фонд и отвечая его средствами за свои действия?..

- Валерий Викторович, вашей СРО уже приходилось отвечать за действия своих управляющих?

- Претензии к этому были. Но в судах пока, слава Богу, не была доказана их обоснованность. Суд ее должен установить, чтобы привлечь к солидарной ответственности арбитражного управляющего и СРО, членом которой он является.

- А опыт восстановления платежеспособности есть?

- Конечно. Мы уже имеем немалый опыт восстановления платежеспособности предприятий, успешного окончания процедур банкротства, опыт того, как методически действовать в трудных ситуациях управляющему.

Допустим, мы проводили процедуру банкротства «Сибурнефтехима» (Нижний Новгород). Это крупнейшая нефтехимическая компания в России, которая сейчас даже стала по некоторым позициям монополистом. В ходе процедуры наблюдения было заключено мировое соглашение, кредиторы рассрочили платежи, и все для должника завершилось более-менее благополучно. При этом государство получило все причитающиеся ему долги. Был погашен долг по зарплате.

По некоторым текущим процедурам также намечен положительный исход. Так, удалось сохранить имущество Чебоксарского авиапредприятия и на его основе создать новое. Сейчас там летают самолеты, хотя до этого не летали четыре года.

Можно назвать как пример и возрождение пермского предприятия «Камасталь».

На Ульяновском машзаводе, о котором я уже упоминал, кредиторы (в частности, от государства) год не могли утвердить план внешнего управления. С приходом туда управляющего из Перми ситуация начала меняться. В течение месяца мы помогли ему с выработкой плана внешнего управления, и документ был утвержден. Сейчас на заводе уже выдается текущая зарплата, по долговым платежам достигнуто соглашение о рассрочке… Как говорится, появился свет в конце тоннеля. Хотя, конечно, сам по себе Ульяновск – это депрессивный регион, бич всего федерального округа.

- Валерий Викторович, как вы считаете, новый закон о банкротстве уже показал свою жизнеспособность?

- К сожалению, не все механизмы процедур банкротства еще разработаны для полной реализации этого закона. Мы, например, не можем начать торги по предприятиям с государственной долей собственности, так как на отчеты об оценке имущества нет заключений и их некому дать - не назначен тот орган от государства, который бы это делал.

Некоторые статьи только сейчас начали работать.

Сам закон несколько противоречив, что показал опыт его почти двухлетнего применения. Но пока его все бояться трогать, так как возможные поправки снова существенно повлияют на ситуацию.

- За десять лет существования в России рыночных отношений сменилось уже три закона о банкротстве. Случайно не появится в ближайшее время четвертый?

- Может и появиться. Думаю, что года через полтора-два произойдет переход от физических лиц, осуществляющих процедуры банкротства, к юридическим. И СРО - как раз прообраз такого юридического лица.

Сами саморегулируемые организации сегодня бурно развиваются. Например, мы думаем о том, чтобы начать выпуск книги о нашей СРО (первый том), где будут помещены и документы для арбитражного управляющего, и обобщение опыта, высвечены возникающие проблемы, их разрешение… Все это очень нужно членам нашей организации и давним, и новичкам.

А вообще у нас поставлен вопрос о возможности вступления нашей организации во Всемирную организацию специалистов о несостоятельности (в ней члены 61-й страны). Это дает нам возможность перейти на транснациональный уровень ведения процедур несостоятельности.